Мало кто знает, что мы с мужем состоим в авангардном музыкальном коллективе “Крапива и Пискля”. Понятное дело, что Крапива — это я, а Пискля — это муж, потому что он, в отличии от меня, умеет брать экстремально высокие ноты. Зато я придумываю большинство текстов. Мелодии я обычно ворую. Или обхожусь без них.
Излюбленный жанр Крапивы и Пискли — импровизация. Для Крапивы это иногда энергетик, а иногда — средство от скуки. От скуки я обычно сочиняю частушки и что-вижу-то-поюшки, а для энергии я читаю рэп. Уж не знаю почему, но мне помогает. Пискля иногда подхватывает.
Скажем, тащили мы домой тяжеленное кресло из Икеи в ужасно неудобной коробке, знаете, с такими ручками, которые пытаются перепилить твою ладонь пополам. За мной в придачу всю дорогу гнался миндальный круассан, прямо вот от самого магазина. А убегать с тяжелой коробкой очень неудобно. И тогда я раз! и завела свою рэп-шарманку. И кресло стало не таким тяжелым, и призрак круассана перекинулся на кого-то из беззащитных прохожих.
Или сидишь ты в аэропорту, или в очереди, или приуныла на длинной лесной прогулке. В таких случаях я обычно берусь за частушки и что-вижу-то-поюшки. Хотя нет, иногда я начинаю ухать совой, подражать незнакомой птице или надрывно мяукать. Но мне это быстро надоедает и тогда я перехожу к частушкам и что-вижу-то-поюшкам. Тут главное состряпать что-нибудь максимально дурацкое. Почему-то, чем более дурацкое, тем лучше помогает. Разумеется, я ничего не записываю. Но чтоб вы представляли о чем я, приведу последнее своё сочинение на два голоса, которое как-то застряло в памяти:
Партия Крапивы: “Кроманьонец, кроманьонец,
ты сгодишься на бульонец”, —
Партия Пискли: Пи!
Партия Крапивы: говорил неандерталец
и в ноздре вращал свой палец.
Партия Пискли: Пи!