Вчера мы шли через поле и мне показалось, что я слышу музыку далекой дудочки. Поле уже поросло повторяющимися зелеными кустиками, но мы решили, что это какой-то навязчивый сорняк, который клонировал себя на целые бесконечные гектары. Но, может быть, мы топтали полезные весенние всходы, потому что на соседнем поле мы нашли что-то очень похожее на капусту кейл, даже сорвали и попробовали: действительно вполне съедобно. Еще в середине этого безупречно плоского поля мы обнаружили следы копытного животного, предположительно оленя, а может косули, кто их знает. Я умею отличать собачьи следы от волчьих, на этом мои навыки великого следопыта заканчиваются. Человечьих следов нигде не было. Видимо, никому кроме нас и оленя идея ходить по полям в голову не пришла. А зря: это же такое особенное ощущение, когда ты стоишь посреди огромного ничего и единственный объект на пустом горизонте — коробок многоэтажки, ни то нарисованный прямо на небе, ни то собранный из детского конструктора. Так вот, я шла и слышала музыку. Она была едва различима и растрепанна ветром, и мне сначала показалось, что это галлюцинация. В конце концов, мы же в современных полях, а не в пасторали 18 века с пастушками и их дудочками. А потом на границе двух полей, среди чахлой лесополосы, на пригорке, стала видна маленькая фигурка. Еще кусок поля — и мы различили рядом с фигуркой какой-то предмет длиннее её самой. Я сначала решила, это диджериду. Почему бы и нет, может мы снова оказались в Австралии: вокруг только поля, а у них никаких национальных особенностей. А потом оказалось, там сидит женщина и дудит в трехметровый альпийский рог. Только она, рог и еще рядом её рюкзак лежит. А вокруг великие поля. Женщина сидит и играет и её внимательно слушают неизвестные сорняки, и кейл, и чахлые деревья лесопосадки, и пушистый воротник леса вдали, и мы. И ветер разносит благородные низкие ноты альпийского рога во все концы, может даже в игрушечной многоэтажке их можно услышать.
